Известный и "дорогой" российский художник Никас Сафронов мечтал о славе Леонардо да Винчи.
"Ко мне однажды подошел студент и сказал: "Профессор, когда я буду большим художником, то я хочу быть похожим на вас". А я ему ответил, что когда я задавался этим же вопросом в его возрасте, то хотел бы стать таким художником, как Леонардо да Винчи. Цели должны быть высокими. А авторитеты - недосягаемые. Мне нравятся художники, которых я до сих пор не могу понять: это - Веласкес, Тернер. И то, что для меня совершенно непостижимо - это работы Ван Эйка, Ганса Мемлинга, Ганса Гольбейна, Феофана Грека, Андрея Рублёва. У них есть такие тончайшие по передаче света и по технике вещи, которые мне совершенно не понятны", - рассказал Сафронов "Газете".
В ялтинском театре имени Чехова 27 июня открылась персональная выставка Сафронова "Избранное".
- Есть у вас работы, которых вы стыдитесь и которые не хотели бы никому показывать?
- Когда ты в 11 лет пишешь цветными карандашами распятие Христа по картине Микеланджело, то это тебе кажется круто. Сейчас мне было бы стыдно за многие ранние работы, я не хотел бы показывать никому картины, которые делал как пробные, экспериментальные: с возрастом растёшь, мастерство совершенствуется, мировоззрение меняется.
- Если бы только одна из ваших работ могла остаться в вечности, какую бы вы выбрали?
- Это сможет решить только вечность и история. У Леонардо всего 13 законченных работ, но они все - гениальны. И, в принципе, ему было бы достаточно одной "Джоконды", чтобы навсегда остаться в вечности. Вы знаете, что современники смеялись над Питером Брейгелем? Они считали его чем-то вроде карикатуриста. И ещё сто лет после его смерти художники говорили друг другу: "Ну ты как этот придурок Брейгель". А через 200 лет после смерти он был восстановлен из небытия. Оказалось, что он гений света, цветопередачи, формы, в нём есть тайна, интрига, глубокая символичность.
- Портреты каких исторических личностей вы хотели бы написать?
- Да, пожалуй, всех! Наполеона, Цезаря, Петра Первого, Ленина, Чехова, Мопассана, Достоевского, Толстого – это же всё безумно интересно!
Полный текст интервью читайте в газете