Что именно сказал президент...
О газе:
«Мы как члены общества (Европейского энергетического сообщества. – Ред) крайне недовольны отношениям к Украине этого сообщества <...>. Когда Россия нам предъявила счет на 7 миллиардов долларов штрафных санкций – никто не отреагировал никак – тишина. Смотрели и думали, что наша хата с краю».
«Конечно, это дамоклов меч над нашей страной и над гражданами. Но вы можете быть уверены, что мы цену на газ ни для населения, ни для промышленности повышать не будем».
«Мы 3 года подряд повышаем добычу и сокращаем потребление газа –100% в энергетике и 50% в черной металлургии. Мы применяем энергосберегающие технологии, будем строить в Украине три завода синтетического газа для переработки угля в газ».
Об идее создания консорциума по управлению украинской ГТС:
«Нам реально возобновить нормальные отношения с Россией в газовой сфере. Нужно думать, как использовать ГТС, и, кроме России, никто не даст гарантий. Нужно думать, как ее модернизировать».
«Сегодня идут переговоры, работают специалисты. Мы близки к принятию решения. Мы хотим, чтобы решение было принято в первом полугодии этого года».
«Скорее всего, мы «трубу» не будем продавать никому».
О совпадении саммита Украина – ЕС с годовщиной инаугурации Януковича:
«Говорят, что в жизни ничего случайного не бывает. В этом что-то есть. Что ожидать? Думаю, что будет принято решение о подготовке к следующему этапу, который должен привести к подписанию договора о Ассоциации с Европейским союзом».
Об экономическом кризисе:
«Практически во всех странах сейчас падает экспорт, не только в Украине. Это кризис. Но в Украине, как в экспортно-ориентированной стране, 60% экономики – это экспорт. Поэтому потеря мировых рынков для нас очень большая проблема».
«Если мы не будем поднимать внутреннее потребление продукции, если не сократим экспорт и не поднимем внутренний рынок, нам будет очень сложно выдерживать то давление, которое на нас оказывают внешние рынки».
О нелегальных шахтах на Донбассе:
«До 1994 в украинской угольной промышленности не было копанок. Правительство Павла Лазаренко провело реструктуризацию, которая создала невыносимые условия для шахтеров. Были закрыты шахты, люди остались без работы. Была очень огромная задолженность по заработной плате»
«Вся эта ситуация породила теневую схему по добыче угля. У нас морального права нет осуждать людей за то, что хотят прокормить семью. Узаконить копанки невозможно. Сейчас значительно сокращено количество копанок, мы их дегазируем, но это не путь, мы не можем выкинуть на улицу людей. (…) Это проблема не одного дня. Мы о ней знаем и над ней работаем»
О коррупции:
«Антикоррупционный закон мы приняли всего два года назад. Имплементация этого закона блокируется почти на всех уровнях: остались старые привычки, желание и дальше находить источники богатства».
«Коррупция – вопрос не однодневный. Сегодня самые современные страны имеют эту проблему. Украина не только не исключение, страна только на пороге решения этой проблемы».
О реформе ЖКХ
«Во всех странах есть подход – как платят бедные, как платят богатые. В большинстве стран бедным выдают дотацию. То есть цены для всех одинаковые, но бедным помогают. В ближайшее время мы будем задействовать это как пилотный проект в некоторых регионах страны»
О реформе медицины:
«Нужно время и большие средства... В 2014 году мы должны уже завершить работу по налаживанию системы экстренной медицинской помощи. Нам нужно строить дороги, если их не будет, то будут проблемы. Уже в распоряжении медиков появились вертолеты, но их мало. Нам также надо использовать самолеты для оказания скорой помощи».
«Мы вплотную подошли к решению этой проблемы (речь о переходе на страховую медицину. – Ред). Подготовлены практически все документы, мы использовали российский опыт...»
О помощи детям-сиротам:
«Безусловно, никто, кроме государства, не может обеспечить им условия для получения профессии и жилья. В ближайшее время будет разработана госпрограмма. Мы поставим на учет каждого сироту, и в 18 такой ребенок уже будет иметь право на получение жилья».
О позвонившей ему пенсионерке, выживающей на 990 гривен пенсии
«Это тяжелый вопрос, и, к сожалению, такие случаи есть. Я хотел бы узнать адрес и чтобы с этим человеком встретились представители социальных служб, чтобы решили этот вопрос. Дайте мне все данные о таких случаях. Мы будем отвечать людям, и там, где есть необходимость, предоставим помощь».
О необходимости вновь отделить Министерство образования и науки от Министерства по делам семьи, молодежи и спорта:
«Я принимаю сейчас решение, и впервые я об этом говорю – мы отделим спорт и молодежь от образования».
О перспективе принять зимнюю Олимпиаду:
«2022 год – в нас горит такая надежда. Я был в Польше, встречался с президентами Польши и Словакии, они являются нашими конкурентами. Но я им сказал, что мы будем бороться. Мы все – прикарпатские страны. Возможно, мы даже с ними объединимся, чтобы не все проиграть».
О заявке на проведение еще одного футбольного Евро:
«У меня уже был такой разговор – не буду говорить с кем, я сказал, что мы вас не подвели в 2012 году... Возможно, будет нам какая-то премия, нашим болельщикам. Но официально мы сделаем такую заявку и будем принимать участие».
О происходящем в Верховной Раде:
«В развитых странах мира уже нет такой экстремистской позиции со стороны оппозиции. В том обществе, в которое мы хотим, нет такого <...>. Нам надо думать о людях. Не может быть политика такой ожесточенной, когда идет кризис и надо искать, как помочь людям. Не может парламент не работать».
О Юлии Тимошенко:
«Если Тимошенко не виновна и суд это признает – пожалуйста. Если она виновна – пусть заплатит те средства, по которым принесла убытки государству. (...) Речь не идет о Тимошенко, речь идет и о любом человеке».
«Я не могу давить на судебную власть. Но такие вопросы, какие возникли, например, по видеокамерам, я считаю, что здесь я имею право выразить свое мнение <...>. Я бы убрал эти камеры. Чтобы не раздражать никого. Если меня слышат эти сотрудники, я бы очень хотел, чтобы они меня услышали и это сделали».
О Юрии Луценко:
«Да, он в резкой форме высказывается и в мой адрес, но я хорошо понимаю его положение сложное. Я политик. Я привык к резким высказываниям, часто несправедливым (...). Когда подойдет время, когда завершатся все суды, возможно, будет рассмотрение кассации. Когда придет очередь президента, я буду на этот вопрос смотреть».