В июне этого года в Крыму произошла смена представителя России. На крымскую землю прибыл новый Генеральный консул РФ Вячеслав Светличный. Опытный дипломат, который успел себя зарекомендовать во многих странах. В эксклюзивном интервью Крымскому информационному агентству Вячеслав Светличный рассказал о первом впечатлении о руководителях автономии, красных ограничительных линиях, за которые нельзя переступать, перспективах строительства Керченского моста, организациях российских соотечественников, с которыми готов сотрудничать, а также о том, чем русские Крыма отличаются от русских в России.
РАБОТУ ГЕНКОНСУЛА НЕЛЬЗЯ ПОДМЕНИТЬ ПОЛИТИКОЙ
– В Крыму бытует мнение, что должность генконсула свелась к роли свадебного генерала. Мол, ничего не решает и ни на что не влияет... Как собираетесь изменить этот стереотип?
– Непонятно, что породило такое представление. Наверное, не все до конца понимают, в чем состоит роль генерального консула. Это руководитель одного из российских загранпредставительств в суверенном государстве, а не полномочный представитель в Крымском федеральном округе. У меня в Крыму нет ни подчиненных, ни начальников. Работу генконсула нельзя характеризовать с позиции генерала или политика, измеряя ее степенью влияния. Только МИД России оценивает эффективность нашей работы и совсем по другой шкале.
– Не жалеете, что по долгу службы попали в Крым?
– Я воспринял это назначение как доверие к моему опыту и профессиональным знаниям. До этого работал в другом регионе, не имеющим ничего общего ни с Украиной, ни с Крымом. Я не думаю, что мне придется сожалеть о своей дипломатической миссии на Крымской земле, потому что это действительно важно и интересно.
– Крым – это престижное место работы или должностная ссылка?
– Я нахожусь на дипломатической службе почти 25 лет. Работал в странах Западной и Восточной Европы, Центральной Азии. Мне повсюду сопутствовало ощущение значимости того, чем я занимался. Крым непосредственно связан с Россией своим прошлым, настоящим, и, уверен, будущим. Поэтому – это очень серьезный участок в моей дипломатической карьере.
– Вас характеризуют как дипломата, имеющего большой опыт работы в конфликтных регионах и взаимоотношениях с мусульманами. О чем идет речь?
– Последние восемь лет я работал на Центрально-Азиатском направлении российской дипломатии: сначала в посольстве в Таджикистане, а затем курировал в МИДе двусторонние отношения с Казахстаном. В силу геостратегического положения Центральной Азии и предстоящего вывода американских войск из Афганистана этот регион чрезвычайно актуален для России. Конечно, мне бы хотелось в этот период быть там, но судьба и руководство министерства решили иначе. Надеюсь, и здесь найти приложения своим силам и опыту.
ВСЕ ИДЕТ К ЛУЧШЕМУ
– Вы уже обозначили пути взаимодействия с крымской властью?
– У меня состоялись первые, как оказалось, весьма содержательные встречи с Владимиром Андреевичем Константиновым и Анатолием Владимировичем Могилевым. На мой взгляд, они принадлежат к новому типу руководителей: креативны, полны конструктивных идей, открыты, динамичны. Они настроены на совместную работу, это сразу видно и чувствуется. Мне также довелось побывать на сессии Верховного Совета Крыма. Осталось хорошее впечатление от той творческой, горячей атмосферы, в которой работают парламентарии.
– Хорошо, что вы не приехали в Крым года четыре назад, когда депутаты дрались и блокировали трибуну, а в мэра бросали яйца.
– Вот видите, жизнь, как говорится, налаживается, все идет к лучшему.
ЗА КРАСНЫЕ ЛИНИИ ПЕРЕХОДИТЬ НЕ СТОИТ
– Сегодня в Крыму больше стабильности или скрытых конфликтов?
– Я не вижу прямых угроз стабильности в Крыму. Благодаря аккуратной политике руководства автономии, а также всех политических сил, представленных в парламенте, удается грамотно поддерживать межконфессиональное и межэтническое равновесие. Кстати, одним из столпов стабильности здесь я считаю автономный статус Крыма, который свидетельствует об особом месте республики в политической системе Украины. Его нужно поддерживать и беречь, так как автономия не свалилась с неба, она появилась в результате осмысленной деятельности, в том числе законотворческой, всех крымчан. Я уверен, что народы, которые населяют Крым, никогда не допустят обострения на этой земле.
– С другой стороны, за последние годы автономный статус свелся к резолюциям – «рекомендовать», «ходатайствовать», «обратиться», в то время, когда центр принятия решений окончательно переместился в Киев.
– Это ваш, чисто внутренний вопрос, который я не могу комментировать. Я сказал о том, что автономия выделяет Крымский регион из числа других областей и свидетельствует об его особой роли, тем более, учитывая его важное геостратегическое положение в Причерноморье.
– Что может пошатнуть межнациональный мир в автономии?
– Нам нельзя переходить красные ограничительные линии, те пределы, за которыми начинаются проявления неуважительного отношения к людям, стремящимся жить и думать иначе.
СКОРО ВСЕ УБЕДЯТСЯ В ОБРАТНОМ
– Почему некогда крупное пророссийское движение Крыма пришло в упадок?
– Я нигде не встречал такого количества организаций российских соотечественников, как здесь. Но не соглашусь с утверждением, что их деятельность ослабла. Организации работают и взаимодействуют, создан Координационный совет организаций российских соотечественников. Это, конечно, не панацея от всех проблем, но функции он свои в целом выполняет. Другое дело, что за рамками Совета остался ряд организаций, которые по различным причинам не вошли в эту систему. Но отмахиваться и игнорировать их, безусловно, нельзя. Нужно искать возможность подключить их к общей работе, использовать компромиссные формы взаимодействия. Конечно, иногда между организациями происходят разногласия, но это только позволяет найти истину. Говорить об упадке – преждевременно и несправедливо. Если такое мнение действительно бытует, то придет время, и все убедятся в обратном.
– В марте 2006 года на выборах в парламент Крыма из 100 депутатов 19 являлись членами Русской общины Крыма и были избраны от Блока «За Януковича!», КПУ и ПСПУ. Спустя четыре года в октябре 2010 в парламент прошло только три представителя русского движения – Аксенов, Шувайников и Цеков, а РОК заметно растеряла своих сторонников. Разве с цифрами можно спорить?
– Мы говорим о разных вещах. Вы – о политике, а я о тех организациях наших соотечественников, которые не лезут в политику, а реализуют свои основные задачи – поддержание духовных связей с Россией. Поэтому количество депутатов в том или ином органе здесь ни при чем.
– Вы помогаете организациям соотечественников?
– Мы оказываем и будем оказывать помощь, в том числе финансовую, тем организациям, которые способны реализовать пусть не масштабный, но эффективный проект. Я благодарен тем, кто организовывал фестиваль «Великое русское слово», Евразийский молодежный лагерь «Крым. Донузлав – 2013». Ценю усилия тех, кто проводит фестиваль авторской песни «Балаклавские каникулы» и готовит фестиваль казачьей культуры «Крымские тулумбасы», другие мероприятия. С такими организациями и такими лидерами у нас все получится.
МАРГИНАЛЫ ДЕРЖАТСЯ ОТ МЕНЯ ПОДАЛЬШЕ
– Кого бы Вы включили в пятерку самых сильных лидеров русского движения Крыма?
– Я могу перечислить несколько десятков достойных людей, но если я назову пятерку, то шестой обидится, что не вошел в нее. (Вячеслав Светличный после нескольких секунд колебаний все-таки назвал фамилии шестерых человек, одни широко известны среди крымчан, другие – стали неожиданностью, но он попросил не включать эту часть разговора в интервью). Мой настрой таков – если есть хоть какие-то трещины между организациями соотечественников, то своими действиями, по крайней мере, надо их не углублять, а наоборот - ликвидировать.
– В рядах соотечественников много маргиналов и нахлебников?
– Я тут больше двух месяцев и никаких маргиналов или нахлебников еще не встречал, даю вам честное слово. Если они действительно существуют, то, наверное, просто держатся от меня подальше и правильно делают. А дальше посмотрим.
СЕЙЧАС МЯЧ НАХОДИТСЯ НА РОССИЙСКОЙ ПОЛОВИНЕ ПОЛЯ
– Что Крым значит для России сегодня?
– Крым для нас всегда был важным регионом. Тысячи незримых, но очень сильных нитей связывали и связывают русских в Крыму и в России. Эти связи были чрезвычайно прочными в прошлом, сохранились в настоящем и будут крепнуть в будущем.
Все знают наше общее прошлое. В настоящем же крымская земля сохраняет свое особое место. Пожалуй, нигде за пределами России нет такого количества русских людей не только по крови, но и по своему духу. Правда, можно привести пример северного Казахстана, но там русское население рассредоточено по большой территории, а здесь проживает компактно. Кроме этого, наше настоящее – это Севастополь, место базирования Черноморского флота, значение которого для России переоценить просто невозможно.
Будущее – это совместные масштабные проекты, к которым я, прежде всего, отношу строительство Керченского перехода, а также возможное создание международной автомобильной магистрали вокруг Черного моря.
– Какова перспектива, что страны договорятся, и Керченский мост все-таки начнут строить?
– Уверен, что строительство Керченского перехода в скором будущем перейдет в практическую плоскость. Состояние проекта выглядит следующим образом: мяч находится на российской половине поля – завершается оформление проектной документации, после чего будет передан украинской стороне на рассмотрение. Думаю, что проект никому не удастся замотать, поскольку его реализация находится на контроле двух Президентов.
– Раньше обсуждался вопрос открытия консульства в Севастополе, но потом по непонятным причинам сошел на нет.
– Вопрос открытия консульства с повестки дня не снимается. Идет работа, во всяком случае, с точки зрения подготовки условий для его создания, в том числе финансовых. В конкретных сроках я боюсь ошибиться. Открытие диппредставительства – это непростой вопрос, здесь основной принцип – взаимность. В одностороннем порядке мы не можем открыть консульство в Севастополе, для этого необходимо, чтобы украинская сторона была готова к открытию соответствующей консульской точки на территории России.
РУССКИЕ В КРЫМУ ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ РУССКИХ В РОССИИ
– Ваше отношение к гуманитарным проектам в Крыму?
– Мое появление в Крыму совпало с фестивалем «Великое русское слово». Такого единодушия и воодушевления я нигде не встречал. Вообще, русские в Крыму отличаются от русских в России. Здесь такие слова как патриотизм, русский язык, русская земля, Пушкин и пр. наполнены конкретным, очень глубоким смыслом, а у нас некоторые воспринимают их как привычные слова из книжек. В Крыму совершенно иная атмосфера. Это мне симпатично, и мы будем принимать в таких проектах участие и поддерживать их.
– Проходя мимо генконсульства, заметил очереди. С чем они связаны?
– В Крыму разгар курортного сезона, как результат – на консульский участок в несколько раз возрастает нагрузка. Людей принимают три дипломата. В день к нам обращается до 150 человек, и мы принимаем всех в течение рабочего дня. Многие приходят в связи с утратой документов, без которых не могут вернуться на родину. Мы также регистрируем свадьбы, выписываем свидетельства о рождении или смерти, оформление гражданства, оказываем нотариальные услуги.
– Программа бесплатного обучения крымчан в вузах России еще действует?
– Еще как действует. Только в этом году мы рассмотрели 220 заявлений на учебу в российские вузы. Отобрано 75 кандидатов на бюджетные места. Как раз недавно в «Россотрудничестве» мы вручали сертификаты на учебу, где ребята получат достойное образования и вернутся на родную землю востребованными специалистами.
СПАСИБО, ЧТО ПРЕДУПРЕДИЛИ
– Семью перевезете с собой в Крым?
– Конечно. Правда, дети уже успели незаметно, как это бывает, повзрослеть, поэтому если будут приезжать, то только в отпуск. Надеюсь видеть их здесь как можно чаще.
– Не хотите освоить азы украинского или крымскотатарского языка?
– Во всех командировках я работал с использованием языков страны пребывания. Сейчас у меня на рабочем столе под рукой украинско-русский словарь, который приходит на выручку, когда читаю некоторые публикации или смотрю украинское телевидение. Кроме того, в нашей переписке с местными органами власти мы подчас получаем ответы на украинском языке. В принципе, все понятно, но порой встречаются слова, которые вынуждают заглянуть в словарь. Относительно крымскотатарского, то об этом пока не думал. Но почему бы и нет? Давайте встретимся с вами через два года и поговорим на крымскотатарском языке (улыбается – прим. ред.).
– С назначением внимание к вашей персоне в Крыму возросло в разы. Не боитесь слежки украинских спецслужб?
– Вы это серьезно? Ну, спасибо, что предупредили (улыбается - прим. ред.), теперь буду знать.
В ДИПЛОМАТИИ ОЧЕНЬ МНОГО СХОЖЕГО С МЕДИЦИНОЙ
– У Вас есть любимые книги?
– Конечно. Есть книги для души, а есть для ума. Из вторых, пожалуй, самыми важными для меня стали Освальд Шпенглер «Закат Европы» и Николай Данилевский «Россия и Европа». В художественной литературе отдаю предпочтение русской классике. Особенно люблю творчество Пушкина, Чехова, Лермонтова. Но книга, которую я подчас перечитываю, это социально-философский роман о жизни и работе в послевоенный период ученых-биологов: «Белые одежды» Владимира Дудинцева. Советую прочесть. Это очень сильная вещь.
– Каких жизненных правил придерживаетесь на своем пути?
– Со временем вы поймете, что жизненные принципы меняются. На этом моем этапе кредо подобно главному правилу врача – «не навреди». Вообще, в дипломатии очень много схожего с медициной. Дипломат тоже лечит и поддерживает здоровые отношения. Если не можешь улучшить ситуацию, – по крайней мере, – не навреди.
Виктор Лященко
