«редакция» побывала в музыкальном «походе» до Балаклавы и по ней со знаменитым кулинаром-эрудитом
Одним он известен, как ведущий кулинарной телепередачи с десятилетним стажем или в качестве игрока «Что? Где? Когда?». Другие знают его, как неординарного журналиста и писателя «для людей с высоким гастрономическим вкусом». Но Борис Оскарович, кроме того, еще и автор-исполнитель, желанный гость фестивалей бардовской песни последних лет 30. Вот и нынче в Крым его заманила именно музыка, на очередной фестиваль «Балаклавские каникулы», который проходил в Севастополе, Балаклаве и селе Орлином. На каждом из выступлений Борис Бурда представал в новом образе: в летней «ракушке» Приморского бульвара, на руинах 35-й батареи, среди херсонесской старины, везде – особенные тематические программы. И раз уж привела его, одессита, к нам на полуостров музыка, о ней мы и решили поговорить со знаменитым эрудитом. Причем общаться пришлось на ходу, из-за плотного фестивального графика, в который вместе с Борисом Бурдой оказались вовлечены и корреспонденты «Газеты».
8.30 Севастополь, ресторан недалеко от Стрелецкой бухты. На завтрак знаменитый кулинар заказал здешние фирменные сырники, попутно дав по мобильному рекомендацию кому-то из знакомых: куда пойти в Одессе отобедать, мол, есть заведение, где четыре вида супов предлагают небольшими порциями по цене одной, а это – «однозначно приятное обхождение с клиентами».
– Ваша музыкальность, это наследственное или, что называется, приобретенное?
– Это врожденное. И, знаете, я – единственный в семье такой музыкальный. Прежде в Одессе не очень прилично было «без музыкалки» и многие родители старались ребенку дать соответствующее образование, вне зависимости от желания чада. Мне повезло: склонность к музыке проявилась года в четыре, слух был и уроки в классе фортепиано районной музыкальной школы были даже удовольствием. Другое дело, что, как пианист, я не имел шансов – короткие пальцы. Некоторые технические приемы просто физически не давались. Впрочем, учился я хорошо и меня почти уговорили идти на теоретическое отделение музучилища. Но, закончил я в итоге одесский политех с красным дипломом инженера-теплоэнергетика.
9.00 После завтрака, продолжая разговор, несемся по аллее в сторону автостоянки, где ждет транспорт до Балаклавы – в этом приморском уголке скоро начнется торжественное бардовское шествие по набережной, а затем концерт звезд авторской песни. Встречные, чуть ли не через одного, узнают нашего спутника, улыбаются, приветственно машут еще издали: «Здравствуйте, Борис Бурда!», он скромно кивает в ответ.
– Но музыка тем не менее в вашей жизни осталась. Как же появилась в ней гитара?
– Гитара появилась, когда исчезло фортепиано, в 15 лет. А играть учился у друга. Имея музыкальное образование, освоить гитару оказалось не сложно. К тому моменту меня покорила авторская песня, появилось желание воспроизвести любимую музыку, самому исполнить заветные строчки. Первой песней, которую научился исполнять, была из репертуара Булата Окуджавы. Помню, разучивал раньше по песне в день! Да и теперь на память не жалуюсь – репертуар (кроме собственных произведений, немного эстрады, классика) композиций триста. Был случай, когда десять часов подряд не повторяясь пел! Кстати, считаю себя счастливцем, ведь удалось сотрудничать с таким людьми, как Вероника Долина, которая больше ругала, чем хвалила, но от ее ругани пользы оказалось больше чем от иных щедрых похвал. Была и совместная песня с корифеями бардовской сцены Алексеем Иващенко и Георгием Васильевым, авторами мьюзикла «Норд-Ост».
9.25 Наш микроавтобус, полный поэтов и музыкантов, кружит среди густой зелени на старой горной дороге. Компания разновозрастная и веселая. Бурда часто отвлекается на забавные реплики по поводу концерта, прошедшего накануне – ясно, что удовольствие от него получили не только зрители.
– Вы говорите о людях и временах теперь уже легендарных. Как сейчас, во втором десятилетии 21-го века, воспринимается та эпоха?
Чувство постоянного подъема, окрыленности. В 70-х годах жизнь автора-исполнителя проходила преимущественно в разъездах, походах, экспедициях, где люди пели у костров беспрерывно, каждую ночь. Это был и уникальный культурный обмен среди лучших представителей интеллигенции. В бардовском обществе ценятся, в первую очередь, человеческие отношения. Мы постоянно списываемся, созваниваемся, встречаемся. Я глубоко «пустил корни» в этой сфере еще и потому, что обладая неплохими организационными способностями, в те годы стал куратором авторской и самодеятельной песни специального отдела ЦК ВЛКСМ. Так что, как это ни курьезно, бардовская песня помогла мне стать на какое-то время функционером советской партийной номенклатуры.
9.45 Наш «мерседес» закладывает очередной вираж, организатор фестиваля нервно смотрит на часы: народ, говорит, в Балаклаве уже собрался, ждет начала. А мы, песня за песней, вникаем в «чудно-несовременную» музыку, записанную в огромном телефоне Бориса Оскаровича. Нынче маэстро особо заслушивается произведениями молодой россиянки Ольги Качаловой, и необыкновенной глубиной поэта-песенника Михаила Щербакова.
– А есть ли у вас музы? Служенье им, как бард, наследник одной из древнейших традиций, насколько серьезно воспринимаете?
– Музы, конечно, есть. На каждый возраст – особая. Музами могут быть и лучшие исполнители, вроде великого американца Вуди Гатри, французского шансонье Жоржа Брассанса, нашего грандиозного романтика Юлия Кима, того же Щербакова... Эти авторы, при внешней простоте, глубочайшие, многослойные! Но музами могут быть и обстоятельства. Например, на появление последней моей песни повлиял раскол знаменитого «грушевского» фестиваля в Самаре – одного из старейших фестивалей авторской песни. Служение же музам имеет место однозначно! Творчество в любом виде должно быть связана с чем-то главным в жизни. Нужно постоянно задаваться вопросами: чем я могу помочь миру с помощью искусства, ради чего я исполняю эту песню, для чего выхожу на сцену сегодня.
10.00 Балаклавская набережная. Возле раскаленного августовским солнцем медного Куприна суетятся, снимая происходящее на камеры телефонов и фотоаппаратов, поклонники авторской песни. Глядя на тихую бирюзу бухты среди серых скал, на десятки яхт и катеров, заполнивших берега, воспетые еще Гомером, Бурда отмечает, что Крым как всегда великолепен, но вот «строительства разнообразного кругом уж слишком».
– А вам самому, помогает ли песня строить и жить?
– О, да! В разных сферах – разная музыка, причем. Перед «Что? Где? Когда?» пел, например, «Арбатский романс» Окуджавы, или «Арию мистера Икс» из оперетты «Принцесса цирка». Команда Козлова даже со временем завела полезную привычку петь перед игрой: песни помогают настраиваться на определенный лад, это сродни медитации, позволяют почувствовать общность команды.
10.10 И вот, идем шумной колонной, под барабанный бой, с шарами и транспарантами, провозглашающими, например, что «любовь к авторской песне – признак хорошего тона». Капитаны сигналят нам гудками своих судов, отдыхающие, вальяжно фланирующие по набережной, с любопытством взирают на происходящее. Бурда в первых рядах «музыкальных демонстрантов», его приветствуют, кто-то подбежал даже взять автограф.
– Чем запомнились нынешние концерты?
– Энергией, с которой принимали. На таких концертах собирается публика думающая, особенная. Ей важно, что скажут со сцены, а не то, с какой частотой артист заставит ее топать ножками. Да и вообще, в Крыму я – как дома!
На фото: сейчас в его репертуаре около трехсот композиций.
Дмитрий Смирнов
Фото: sevas.ru