Учитель года-2013 в номинации «Основы православной культуры» рассказала «Газете», зачем в школе говорить о религии и почему она приняла крещение
Ленора работает в симферопольской Таврической школе-гимназии №20, преподает театральное искусство, эстетику и ведет школьную театральную студию «Лампада». По образованию режиссер, учителем и христианкой стала четыре года назад. Долгое время прятала под одеждой крестик, идя в гости к маме – крымской татарке. Считает, что смогла бы уйти в монастырь.
– В вашей школе православие преподают всем или ребенок может отказаться?
– В нашей гимназии большой выбор предметов эстетического цикла: театральное искусство, православие, музыка, и каждый родитель выбирает то, что необходимо его ребенку. 90% выбирают основы православной культуры Крыма, даже мусульмане. Мы же не заставляем принимать веру, мы даем возможность узнать историю, традиции, значение обрядов.
– В первом классе что детям рассказываете?
– Кто такие Христос, Адам, Ева. Как зарождалось христианство, как надо относиться к ближнему.
– Вы уверены, что это следует преподавать в светском учебном заведении?
– Мы на уроках призваны раскрыть ребенку самые прекрасные стороны этого мира, направить его на путь понимания законов добра и справедливости. Я вообще за то, чтобы все конфессии были дружны, особенно в Крыму. Ведь я сама родилась в интернациональной семье, росла на Кубани, у меня мама татарка, а папа наполовину русский.
– Вот оно что! Мы, честно говоря, когда узнали о результатах «Учителя», немножко удивились: Ленора Сеит-Османова преподает православную культуру...
–Я пришла к христианству сама, попробовав многое. Сына я крестила, когда ему было четыре года, потом дочку. Ей было 10 лет, она сначала не хотела, а потом сама попросилась. И я в один день с ней приняла крещение. Но для меня очень важно праздновать и с мамой Навруз, Курбан-байрам, и со всей семьей Пасху. Может, я сейчас с точки зрения православия говорю крамолу, но люди не должны разделяться на радикально православных, мусульман.
– Христианство чем вам ближе?
– Это вера, в которой проповедуется – возлюби ближнего как самого себя. Христос спас весь мир, до него не было прощения грехов. Человек, каким был грешным, таким и умирал. С Христом у человека появилась возможность искупить свою вину, не быть все время виноватым, горбиться под тяжестью своих дурных поступков. Попросить прощения и перейти на новую ступень развития.
– В исламе разве нет такого?
– Есть, но не в таком виде, как в христианстве, где Иисус пострадал за грехи всего человечества. Ислам мне близок учением, что надо делиться с ближним, помогать бедным обязательно.
– А вот если предположить, что иудаизм, христианство и ислам объединяли бы в одну религию, что лучшее вы бы от них взяли?
– От христианства – заповеди. От ислама – почтительное отношение к старшим: если в маршрутку заходит пожилой человек, место чаще всего уступают мусульмане. А от иудаизма – непоколебимую веру в правильность выбранного пути.
– А как ваша мама отнеслась к тому, что вы приняли православие?
– Она крымская татарка, папа татарин по отцу, но жили мы не в мусульманской среде, а в российской глубинке, по законам славянского народа. Когда переехали с Кубани в Крым, у мамы появилась цель выдать меня за татарина. Я ей объяснила, что восточный менталитет не мой, не смогу. С этим она смирилась. Но когда в первый раз увидела у меня на шее крест, побелела. Хотя сейчас мама мой выбор принимает с уважением и пониманием. И для меня это очень ценно. Я очень ее люблю и благодарна за все, что она мне дала. Но я прикрываю крестик, когда к маме в гости приходят подруги. Есть в христианстве понятие – не надо вызывать ненужных реакций. Когда я проезжаю в маршрутке мимо храма, крещусь, но если рядом сидит крымский татарин, понимаю, что лучше этого не делать.
– Такое ощущение, что вам постоянно приходится оправдываться...
– В чем-то да. На суперфинале «Учителя года» в татарском институте (КИАИПУ. – Авт.) мою фамилию и номинацию объявили, и повисла тишина. Я выхожу на сцену и понимаю, что многие в ступоре. Попыталась объяснить, что выросла в интернациональной семье, долго себя искала. Но, кажется, это выглядело как оправдание.
– Расскажите о каком-нибудь своем уроке.
– 11 класс, тема «Библия и ее роль в жизни современного человека». Я говорила, что есть много важных книг, но Библия важнее всех. Для настроя зажгла свечу, начала читать стихотворение Тютчева: «Не плоть, а дух растлился в наши дни, и человек отчаянно тоскует... » – и свеча вдруг гаснет. Дети впечатлились. Снова зажигаю свечу, она горит маленьким огонечком, я рассказывая про самую важную книгу, говорю: «Конечно же, она называется Библия» – и как только я это сказала, пламя свечи ж-жух, как полыхнет! И потом весь урок уже не гасло!
– А как вы, режиссер, к учительству пришли?
– Я всегда мечтала быть учителем (смеется). Но в выпускном классе у меня случилась первая любовь, он был юристом, и я пошла в юридический. Не поступила, слава богу, и пошла в школу учителем пения. В 91-м году мы переехали с мамой в Крым, первый раз пошли по Симферополю гулять, увидели училище культуры. Мама говорит: ты же петь любишь, давай определим тебя сюда. На вокал не взяли, но предложили режиссерский. Выучилась, потом мне прислали приглашение в театр в Тольятти. Мама устроила скандал. Оказывается, это была уже вторая телеграмма, первую она перехватить успела у почтальона. В итоге через две недели скандалов меня отпустили, потом я вышла замуж, вернулась в Крым и пришла в школу.
– Как думаете, раздельные школы для мальчиков и девочек – это хорошо?
– Да. У них разное восприятие мира. Девочки более вдумчивые, и им в первые годы обучения надо давать много информации. Мальчики начинают сознательно учиться с 12-15 лет и тоже быстро обучаются. А у нас одна программа для тех и других. И мальчики не чувствуют себя нормальными людьми.
– Ну да, везде ведь женщины: в садике, в школе, дома мама командует...
– А когда девочки еще и лучше мальчиков учатся, как они будут суперменами? Приходится им шалить, бить окна.
– Вы часто ходите в храм?
– Я только сейчас стала понимать, что необходимо ходить хотя бы каждое воскресенье, потому воскресные службы не пропускаю. Муж даже говорит: я за тебя боюсь.
– Боится, что в монастырь уйдете?
– Меня туда влечет. Но я же мама, очень люблю своих детей и мужа, куда я без них? Да и... не знаю... Говорят, что это очень сложно. Служение, послушание, лишения. Но сейчас идет третья неделя поста, и я чувствую, что внутри меня прекратилась какая-то борьба, приходит умиротворение.
– Интересно, за счет чего, кроме ограничения в пище, оно достигается?
– Я стараюсь чаще бывать в храме, общаться со своим духовным отцом, читать больше духовной литературы. Библию вот опять начала читать, с начала.
– В который раз?
– Я ее прочитываю периодически, но никогда – от начала до конца. Для меня сейчас такие откровения! Я понимаю что-то, к чему стремилась неосознанно всем сердцем, ту истину, которую искала, нашла в православии, понимаю, что иду правильным путем. Над некоторыми строками даже плачу.
Беседовала Валентина Воробьева
Фото Светланы Борисовской
На фото: Ленора-Сеит Османова соблюдает пост, а на Пасху сама печет куличи – этому ее научила мама, которую учили их пасхи русские соседки на Кубани.